21 июня
И вот пришел тот грустный день,
Когда с отцом я попрощался,
Так быстро всё произошло,
Что дома даже не остался.
По мановению судьбы
Я выпуск личный отмечал,
А в это время на вратах
Господь Отца к себе взывал.
Веселье, одолевшее меня,
Настолько бурно захлестнуло,
Что долго я не мог прийти в себя:
Во мне все будто перемкнуло.
Идя на выпуск, в спешке я,
Отца не стал с утра будить,
Как оказалось, очень зря:
«Туда» не смог его я проводить.
Обнять отца в последний раз,
Тепло взглянуть ему в глаза,
Услышать, что он скажет мне сейчас,
Запомнить это навсегда.
Доселе смерть мне представлялась,
Как нечто чуждое для нас,
Быть может, где-то и случалась,
Но я не верил в смертный час.
Я знаю, есть в религии поверье,
Что смерть лишь благо для того,
Кто покидает мир навеки —
Тот обретает блаженство.
Не знаю, спорить я не буду,
Верифицировать я тоже не могу,
Но смерть Отца я не забуду,
А смерть вообще я не пойму.
Три таинства: рожденье, смерть, любовь,
Окутаны туманом неведенья,
Но повторяю вновь и вновь,
Мне непонятно смерти поведенье.
Так вот, ушел я ранним утром,
Чтобы диплом свой получить,
И хотя дождик был не слабый,
Не смог он праздник омрачить.
Все было празднично, прекрасно,
Министр к нам прибыл на прием,
И чтобы не было нам скучно,
Он ликовал всем естеством.
В тот день так много слов хороших
Услышали мы о себе,
Что можно было бы подумать,
Что ты первопроходец на Луне.
Я был приятно удивлен,
Что близкие ко мне пришли,
И слышали потом бокалов звон,
И счастья мы в тот миг нашли.
Но часто, к сожалению бывает,
Что горе радость омрачает:
Вот так и я счастливый был,
А про отца совсем забыл.
Когда мы за столом сидели,
Приветствуя диплом мой и успех,
Отец сидел в своей постели —
Ему совсем не до утех.
Он позвонил в тот вечер мне,
Когда уже все расходились,
И говорил он как всегда,
Как будто ничего и не случилось.
Вот так и вышло, что последние слова
Сказал он мне по телефону,
А может быть природа не права,
Лишив меня отцу поклона?
После семейных поздравлений
Пошел в кафе я выпуск отмечать,
Ведь группой проучились мы четыре года:
Сейчас пришла пора кончать.
Мне было очень хорошо,
Не часто в жизни я такой счастливый,
Я танцевал, играл, шутил,
И вечер целый был игривый.
Но в подсознании моем
Все время думы гадкие роились,
Я ощущал своим нутром,
Что мысли просто так не появились.
Они, как ястребы, все в миг
Меня одолевали разом,
А мысли сладкие мои
Вдруг становились едким газом.
Пишу я это и не знаю,
Как повернет меня судьба,
Ведь на распутье я и понимаю,
Что выбрать должен только я.
Но этот год запомнится навеки,
Он знаменателен был для меня,
Хотя сейчас всего июль, но я уверен,
Что хватит сил достичь огня.
Я первым в Украине стал
За написание работы,
Диплом я красный получил,
И были у меня заботы.
Я должен радоваться был,
Ведь я достиг чего хотел,
Но поумерить страстный пыл
Мне голос внутренний велел.
И вот с утра, домою воротясь,
Я встречен мамой в черном был.
Я сразу понял все и, не спеша,
Фуражку в гардеробе положил.
Я с мыслью этой долго жил,
И в принципе смирился я с уходом,
Но все же шок какой-то был:
Я осознал, что значит фраза: «С богом».
Итак, остались мы вдвоем,
Хотя недавно мысль вот эта
Осознавалась мною в том,
Что это сбудется не… летом.
Я смерть осознавал как таковую,
Но мысли эти отгонял я прочь,
Сейчас сижу, скорблю, горюю…
Никто не в силах мне помочь.
Нельзя измерить ту утрату,
Которую несешь с кончиною Отца,
Да и вообще: что в жизни хуже
Как смерть любимого лица?
Я благодарен дяде Юре,
Что он в такой тяжелый час
Забыл плохое и серьезно,
Серьезно выручил он нас.
Ведь в первые минуты горя,
Сознание не может воспринять,
Понять случившееся вскоре
Оно лишь позже будет помогать.
Но дело это требует сноровки,
И дядя Юра сильно нам помог,
Он сделал все, что можно было сделать,
И это правда — видит Бог.
Мы принимали сожаленья,
И грустные слова рекой лились,
Как будто бы большое наводненье
На голову возьми, да и свались.
Но я, признаться, не сторонник церемоний,
Не вижу смысла в этом я,
Когда стоишь, а горькие слова лавиной
Мгновенно движут на тебя.
Ведь многие слова, лишь звук:
Значенье их порою мало,
Как сатанинский дикий стук:
Услышишь — большего не надо.
Их отголосок душу разрывает,
Как будто ураган в степи,
И кровь по жилам резко застывает,
И ты не знаешь как себя вести.
При погребении, считаю,
Должны, конечно, быть слова,
Но их количество, уверен,
Не могут нас сводить с ума.
И вот венец — финал всей жизни:
В гробу Отец мой возлежит…
Встает вопрос: зачем же,
Зачем же людям в мире жить?
Рождаясь, плачем мы от боли,
Любя, мы плачем от любви,
При смерти плачем мы от горя:
Зачем по жизни так идти?
Мне не понятен смысл жизни,
Зачем на свет рождает мать,
Чтоб обрекать на горе ближних
Или последним угождать?
Я не пойму: что в жизни этой
Должны мы сделать для того,
Чтоб горе смерти и утраты,
Не ощущали мы его.
Ведь в первый день после кончины
Я осознать того не мог,
Не мог понять я ту причину,
Не мог подумать — это рок.
Но с каждым днем его утрата,
Все ощутимей возросла,
И мир не кажется мне златом,
И радость мне не так мила.
Когда живешь в семье — не ценишь
Здоровье Матери, Отца,
А вот сейчас, после уход,а
Осознаешь ты правду мудреца.
Никто на свете сильно так не любит,
Как мама с папой рóдные твои,
Никто тебя не приголубит
Хоть будь любимцем всей земли.
Любви же женщины, мужчины
Не заменить любви родных:
Любовь родных всегда сильнее
И не сравнить с ней остальных.
И вот последний миг,
Когда под землю тело опускают:
И нет отца, и ты прибит,
Прибит земною сказкой рая.
Один пророк, он Буддой назывался,
Сказал, что смерть есть качество вещей,
И как бы ты не изголялся
Не избежать судьбы своей.
Ну что же, спорить было б странно,
Ведь это жизни атрибут,
Но так хотелось, как желанно
Чтоб смерти самой был капут.
Ведь смерть, как яд,
Рой мыслей станет, будто в шоке,
Застрянут все в кругу сетей
И замолчат, как на флагштоке.
И самый тягостный момент,
Когда над гробом створки затворились,
И в памяти лишь горький след…
Зачем вообще на свет мы появились?
